Естественная история, в отличие от истории противоестественной, замечательна тем, что всякого подкупает своей естественностью. Вполне возможно, что именно это ее свойство послужило скрытой пружиной подсознанию, заставившей рядовых обитателей города Жмеринки организовать в конце XIX века в своем захолустье ныне всемирно известный музей естественной истории.
С точки зрения жмеринских старожилов, не отягощенных премудростями психологии, все началось прозаично, как следствие следующих событий: во-первых, в книжной лавке дяди Моси появился экземпляр модной тогда книги Чарльза Дарвина «Происхождение видов», а во-вторых, в это же самое время в городе объявился — возможно, скрываясь от австрийской полиции, — знаменитый чешский меценат и авантюрист Боря Бецалель.
Последний утверждал, что он далекий потомок известного алхимика и верховного раввина Праги Иеуди Леви бен Бецалеля. И в качестве доказательства предъявил обломки глиняных, похожих на свистульки, костей, якобы детей Голема.
Вполне естественно, что слияние этих двух факторов привело к тому, что местная молодежь, наплевав на веру отцов, впала в ересь креативистского эволюционизма. Окрыленные новой идеей, молодые люди тут же организовали, причем весьма успешно, сбор народных пожертвований на создание нового музея новой естественной истории. Не прошло и месяца, как музей был открыт. Пусть даже поначалу он представлял собой простую земляную яму, крытую шифером, с кучкой выкупленных у Бори Бецалеля керамических костей посредине.
С течением времени экспозиция стала расти, как на дрожжах. Впав в состояние неконтролируемого энтузиазма, народ стал жертвовать музею все новые и новые экспонаты, включая даже те, которые лемех плуга отвоевывал у матери-земли во время сельскохозяйственных работ. Так появился в музее ныне всемирно известный грифон Пржевальского и не менее известный единорог Х.У.Йош-каралинского, яйца Фаберже и многое, многое другое. Через год экспозиция расширилась настолько, что потребовала нового здания, которое и было в скором времени построено за счет казны (на фото).
К сожалению, во время немецко-фашистской оккупации часть экспонатов была утрачена, в том числе и керамические кости Голема, которые в качестве дымковской игрушки были вывезены в Германию и там пропали, разделив участь Янтарной комнаты.
Однако большинство экспонатов, к счастью для нас, с точки зрения оккупационных властей не представляли ни малейшего интереса и, по-варварски сваленные в кучу, благополучно пережили войну.
В послевоенные времена стараниями советских реставраторов экспозиция была практически полностью восстановлена. Количество экспонатов возрастало, и к семидесятым годам прошлого века музей располагал наиболее выдающейся в мировом масштабе коллекцией.